На Фикбуке очередное "выйти за Атосега и умереть" - сьюха, стр-расти-мордасти, Раульчику нужна приемная мама, Шеврез сука, все как по нотам. И в качестве вишенки на торте - порки. Дело Ганнель живет и процветает. Бьет - значит любит. "Я весь такой ревнивый, вы имели неосторожность меня рассердить, поэтому я вас изобью и изнасилую, но вообще-то я хороший, бью и насилую исключительно от страха вас потерять, мурмурмур? - О, месье, мне было ужасно обидно, что вы не дали мне даже слова сказать, а сразу отвозили мордой по асфальту, но потом, когда вы меня насиловали, я так кончила, так кончила, что однозначно мурмурмур".
Ну е-мое. Ну откуда у девиц убеждение, что с располосованной задницей трахаться дофига приятно? Более того, откуда у них убеждение, что приятно потрахаться можно только после боли, обиды, чудовищного унижения и очередного подтверждения мысли, что ты для драгоценного супруга - вообще не человек, так, дырка между ног? Тут даже БДСМ не проканывает, потому что его главный принцип - обоюдное согласие на происходящее, а эти девы влажно фантазируют, как такой самэц-самэц их поработит, отымеет беспомощных и обеспечит им феерическмй оргазм. Да не будет оргазма, дурочки. Будет больно, страшно и запредельно тоскливо - так, что хоть в петлю, а не пообижаться для виду и тут же мурмурмур.
Я знаю женщину - нынче вполне успешную и совершенно счастливую в семейной жизни, - которую избивал бывший муж. Не калечил, руко-ногоприкладствовал так, чтобы особых следов не оставлять. И довел ее до ощущения себя полным ничтожеством, она готова была умолять простить ее за то, что его недостойна. Она очень много лет потом выстраивала себя заново по кирпичику, и выстроила, и устояла, и сейчас это сильный, яркий, цельный человек. Но в том ее опыте нет ни хрена романтичного, там только ужас, боль, потеря себя, превращение в животное, которое затравлено настолько, что не может даже огрызаться.
Да, это всего лишь фикло, где персонажи могут хоть на крыле летящего истребителя сношаться, хоть хвосты отращивать. Да, я искренне рада, что эти авторы в жизни явно не получали ничего страшнее мамкиного подзатыльника. Но почему жестокое насилие кажется им романтичным - я не понимаю. И не понимаю, как оно в их представлении может сочетаться с любовью. Хотя грешат этим не только девочки. Некий дяденька, помнится, как-то втирал на предмет одного музыканта и бросившей его суки-стервы. Но он же так ее любил, а она! Да он ее бил, говорю, какая нахрен любовь? Она ж потом сама рассказывала, что да, страсть была бурная, но когда начались зажигательные драчки, пришлось валить, поскольку страсть страстью, а рожу и мозги как-то вот хотелось сохранить в целости. Но он же любил! он же страдал! он же почти сторчался в хлам от великой печали! - возражал мой собеседник. Ну так он еще задолго до эпического расставания обдалбывался всем, до чего дотянуться мог, - напоминала я. Но он любил и страдал, а его бросили! Любимая ушла к лучшему другу! Кругом предатели! - заливался собеседник.
Мне очень хотелось спросить, не видит ли он прямой связи между подобными убеждениями и тем фактом, что самого его жена выгнала чуть ли не в трусах на мороз. Но сдержалась. В конце концов, мало ли, что там у них произошло. Может, жена его выгнала просто за пьянку.